Страна: Дания, Швеция, Исландия, Италия, Франция, Норвегия, Финляндия
Год: 2006
Режиссёр: Ларс фон Триер
Актёры: Фридрик Тор Фридрикссон, Енс Альбинус, Бенедикт Эрлингсон
Владелец IT-компании хочет продать бизнес. Есть только одна проблема: когда-то он придумал фиктивного руководителя, чтобы не быть ответственным за непопулярные решения. Покупатели настаивают на личной встрече, и владельцу приходится нанять актера-неудачника, который мог бы исполнить роль босса. К своему удивлению актер обнаруживает, что новая роль рискует стать серьезным испытанием для его моральных убеждений.
Automavision® — это принцип съемки фильма (и записи звука), разработанный для того, чтобы ограничить влияние человека, вводя элемент случайности и освобождая работу от личных привычек и эстетических воззрений.
Как только оператор выбрал наилучшее с художественной точки зрения стационарное расположение камеры, компьютер, запрограммированный с помощью определенной формулы, должен выдать ряд параметров: наклон, план, фокусное расстояние, величину диафрагмы, горизонтальное или вертикальное положение; аналогичный список параметров задается и для звука.
При получении случайного подбора параметров режиссер, оператор или звукоинженер может оценить результат и при желании от него отказаться, однако каждый раз процесс случайного подбора по формуле Automavision® следует повторять заново.
Чтобы использовать этот процесс съемки наиболее эффективно, не допускается никаких дальнейших преобразований кроме обычного монтажа получившихся эпизодов в избранном порядке вместе со звуком. Иначе говоря, не допускается никаких изменений сдвигов, таких как цветокоррекция, обработка кадра, микширование звука и т.д., — получившийся материал сразу же используется для прокатной копии.
В случае с «Самым главным боссом» применялось также правило, запрещавшее использовать на месте съемок дополнительное освещение помимо того, которое там уже было.
Таким образом, каждый эпизод «Самого главного босса» был снят в соответствии с правилами Automavision® за исключением коротких разбивок, содержащих режиссерский комментарий и не подпадавших под указанные правила.
Ларс фон Триер, Filmbyen
8 мая 2006 года
Интервью с Ларсом фон Триером
Недавно вы выпустили “Statement of revitality” [Манифест о восстановлении], в котором объявили о намерении перестроить свою профессиональную деятельность, с тем чтобы вновь обрести былой энтузиазм. Теперь, сняв «Самого главного босса», чувствуете ли вы себя обновленным?
Знаете, мне тут недавно исполнилось пятьдесят. В таком возрасте думаешь о том, чем тебя не устраивает текущее положение вещей, и стараешься что-нибудь на этот счет предпринять. По идее, у меня должно было стать больше времени для подготовки и съемки фильмов. Предполагалось, что мне надо будет постоянно чем-то заниматься только потому, что наша компания (Zentropa) должна функционировать – а в итоге получился «Самый главный босс», который был снят за пять недель. Выходит, ты можешь кричать, сколько душе угодно, и не особенно это поможет. Но, знаете, я вообще-то люблю трудности. Правила бросают нам вызов: они существуют для того, чтобы создавать нам проблемы. Я только что еще раз перечитал “Statement of revitality”, и, мне кажется, очень трудно будет что-либо изменить.
Обращаясь к зрителям в самом начале фильма, вы называете «Самого главного босса» безобидной комедией. Разве фильм Ларса фон Триера может быть безобидным?
Ну, мне захотелось так выразиться. Меня часто критиковали за излишнюю политизированность, и, видимо, я решил и сам себя за нее покритиковать… За излишнюю политкорректность, точнее говоря. Этот фильм был сделан очень быстро. К политике он никакого отношения не имеет, и мне просто ужасно нравилось его снимать, — хотя, конечно, хорошие комедии безобидными не бывают.
Приятно было вновь снимать на датском?
Чувствуешь себя гораздо свободнее; вообще, здорово было. По-датски я лучше. Не хочу сказать, что и впредь буду снимать исключительно на датском языке, но было просто чудесно сделать маленький фильм с маленькой командой. Я смог отлично расслабиться.
Премьера фильма состоялась на Копенгагенском кинофестивале. Не скучали по Каннам?
Мы сами решили не заявлять фильм на Каннский фестиваль, и я этому рад. Я счастлив, что другие мои фильмы были там представлены, и Жиль Жакоб чрезвычайно много для меня сделал, но все-таки так приятно, когда ты не обязан делать вещи, которые не любишь! Поездка туда, давление на тебя во время фестиваля… Сейчас я здесь, в Дании, и это очень славно — особенно в мае, когда я ухаживаю за моими овощами.
Когда вам пришла в голову мысль снять комедию?
Замысел фильма о директоре компании, которого на самом деле не существует, родился у меня очень, очень давно, но сначала я собирался отдать его кому-нибудь другому. Так что идея старая, а вот сценарий был написан прямо перед съемками.
В чем секрет успешной комедии?
Единственное, что вы можете сделать, — это снять то, что веселит именно вас.
Как бы вы определили датское чувство юмора?
Интересно, что датчане любят слушать о том, какие они тупые. Может, потому что страна у нас маленькая, полно мазохистов. Тут всем страшно нравилось, когда в «Королевстве» говорили о тупых датчанах. Они просто в восторге, когда исландцы орут на них и говорят им всякие гадости.
В фильме явно чувствуются напряженные отношения между датской компанией и исландской фирмой, которая хочет ее купить. Что же такое происходит между Данией и Исландией?
Дело в том, что сейчас множество исландцев практически скупают бóльшую часть Копенгагена. Более 400 лет Исландия была в подчинении у Дании. За это все исландцы ненавидят датчан. Они просто вне себя от бешенства. Вполне логично, что 400 лет оставили после себя шрам.
Вы основатель студии Zentropa и создатель фильмов. Чувствует себя самым главным боссом?
Вообще, конечно, идея с добрым и злым следователем – хороший способ решать проблемы. В нашей компании есть оба следователя – это я и Петер Аальбек Йенсен. Обычно по отношению к актерам и членам съемочной группы я добрый следователь, но бывает и так, что я оказываюсь злым следователем, а Петер – добрым. Быть плохим следователем вообще не по-датски. В Дании каждый хочет быть добрым следователем, а ведь порой необходим именно злой. Вот в Великобритании и США их полно, потому что они действительно нужны, — но датчане очень, очень боятся конфликтов.
Можно ли считать ваш фильм аллегорией на студию Zentropa?
Так говорили некоторые актеры, но я об этом не думал. Zentropa нужна только для того, чтобы мы могли продюсировать фильмы, которые я снимаю, и отслеживать их дальнейшую судьбу. Мы с Питером Аальбеком Йенсеном немножко странные. Нам нравится хорошо проводить время и делать всякие странные вещи. Думаю, работать на студии Zentropa довольно занятно. Это не какая-нибудь рядовая кинокомпания. У нас нет никакой конкретной концепции – все делается, скорее, интуитивно. Мы не из тех, кто говорит, что самое главное – это заработать побольше денег.
Фильм строится преимущественно на диалогах. Вы специально старались избегать визуальных гэгов?
В детстве я посмотрел очень много «безумных» комедий, вроде «Воспитание крошки» или «Странной парочки», где все без умолку болтали. Я обожаю «Филадельфийскую историю» и «Магазинчик за углом» — вот что-то наподобие я и попытался сделать. В таких комедиях нужно, чтобы одни персонажи знали то, чего не знают другие. Кроме того, я добавил туда мораль о том, как можно использовать такого вымышленного руководителя, чтобы обращаться со своими работниками действительно паршиво. Это еще один уровень фильма.
Вы работали с новым продюсером, Метой Луис Фольдагер, после стольких лет работы с Вибеке Винделёв. Как вам эта перемена? Трудно было перестраиваться?
Что вы, вовсе нет. Когда появилась Мета, фильм был полностью готов к съемкам. Мета очень хорошая, но другая. С Вибеке у нас было что-то вроде супружества, которое подошло к концу. Нам обоим казалось, что каждый из нас без слов понимаем, о чем думает другой. В семейной жизни так тоже бывает. Вибеке отлично работала, но сейчас ей хочется заняться чем-нибудь другим.
Каким в вашем понимании должен быть идеальный продюсер?
Ну, мне-то уж точно нужен злой следователь. Прежде всего, я ищу человека, который действительно очень хочет снять фильм. В случае с «Самым главным боссом» мне нужен был продюсер, который получит от маленького фильма не меньше удовольствия, чем от большого.
Не могли бы вы немного рассказать об этой новой технологии, Automavision?
Довольно долгое время я снимал мои фильмы ручной камерой. Это связано с тем, что я маниакально хочу все держать под контролем, а по-другому полностью проконтролировать и построение кадра и снять его невозможно. Таким образом, я решил сделать выбор в пользу ручной камеры. C Automavision я сначала устанавливаю камеру, а затем нажимаю кнопку на компьютере, в котором заложено много параметров. Компьютер автоматически выбирает освещение, фокусировку и т.п. То есть на этот раз все контролировал не я, а компьютер.
Отказаться от управления камерой – все равно что отказаться от части своего тела. Не может быть, чтобы такое решение далось вам легко.
Вовсе нет, очень даже легко. Мне нужна была форма, подходящая для комедии, и я нашел чрезвычайно занятный способ работы. Я, конечно, из тех, кто всегда найдет повод поволноваться, но уж манипуляции с камерой совершенно точно не относятся к числу моих беспокойств.
Как все это работало?
Здорово, что получился стиль, который, вообще говоря, не является человеческим. Он совершенно лишен расчета. Правило заключалось в том, что если мне не нравились получившиеся настройки, я мог от них отказаться, но тогда я должен был вновь жать на кнопку. Идея была не в том, чтобы фильм стал вообще невозможен, а чтобы он был не таким предопределенным. Мы прозвали компьютер «Энтони Дод Мэнтл» [в честь старого оператора фон Триера]. Сначала я вообще хотел спрятать камеру и снимать с помощью двойного зеркала, но тогда получалось слишком мало света, так что мы отказались от этой идеи.
Актеры получали удовольствие от съемочного процесса?
Любой хороший актер может оценить кадр за несколько секунд. Мы снимали с применением зума, и актеры не могли понять, какой именно объектив используется в данный момент, но вообще было бы лучше, если бы и камеру тоже спрятали.
Вы считаете сам стиль Automavision комфортным для зрителей?
Ну конечно, люди не побегут из кинотеатров, вопя от ужаса. 70% аудитории вообще ничего не заметит. Вот для чего Automavision действительно не подходит, так это для съемок дикой природы. Мы всего только пятнадцать минут снимали слона, и нам пришлось жать на эту чертову кнопку практически не переставая. Каждый раз, когда нам удавалось что-то снять, слон уходил из кадра.
Что вам нужно от актера?
Если актер полагает, что может полностью управлять своей ролью, он ошибается. Он не может повлиять на монтаж и вообще на весь процесс постпродакшн. Монтаж вообще очень эффективный инструмент, и мне кажется, с его помощью я оказываю актеру большую услугу. Чем меньше актер «застыл» в своей роли, тем лучше. Я использую крайне дешевый трюк: снимаю одну и ту же сцену с нескольких ракурсов. Таким образом, при монтаже у меня получается очень много материала. Чем больше у меня разных кусков, и чем больше способов, которыми актер может сыграть ту или иную сцену, тем лучше. Иногда это вызывает некоторое недопонимание. Думаю, мужчины и женщины в этом плане сильно отличаются друг от друга. При совместной работе женщины, как правило, склонны доверять тебе больше, считая, что ты наилучшим образом распорядишься отснятым материалом.
Вы говорили, что раньше вам было проще находить общий язык с актрисами, нежели с актерами. Сейчас вы работали преимущественно с мужчинами. А мог бы босс быть женщиной?
Основную комическую нагрузку в «Королевстве» несли мужчины. Наверное, они мне кажутся смешнее женщин. Поскольку сам я мужчина, мне проще разобраться в их притязаниях.
Вы видели британский комедийный сериал “The Office”?
Я сознательно не смотрел его, поскольку знал, что буду снимать фильм, действие которого происходит в офисе; однако сейчас я собираюсь его посмотреть. Мне рассказывали про него много хорошего.
Почему вы снимали в настоящем офисе?
Я подсмотрел это в фильме Антониони «Ночь». Мне хотелось показать офис как очень скучное место. Там ведь действительно очень скучно.
Драматург Гамбини, который упоминается в конце фильма, существует на самом деле?
Нет, его не существует. По дороге из Канн я увидел большой грузовик с продуктами питания, на котором было написано Gambini – и я решил, почему бы и нет. Но это и отсылка к Ибсену. Я решил, что будет довольно забавно, если его назовут придурком. Про Ибсена можно думать все что угодно, но вот назвать его придурком – это что-то новое. Фильм, который смотрят герои – это «Зеркало» Тарковского. Один из моих любимейших фильмов, между прочим. По-моему, я видел его раз двадцать.
Вы собираетесь и дальше делать камерные фильмы?
Сейчас у меня прямо-таки глобальные идеи — но это только идеи. Посмотрим, что в итоге получится. Окончание трилогии (которая началась с «Догвилля» и «Мандерлея», и должна завершиться «Вашингтоном»), например, тоже в числе моих планов, но я не думаю, что займусь эти прямо сейчас. Сейчас я просто гуляю по лесу с айподом и мечтаю.
Джеффри МакНаб
