Ильф и вещи
Писатель Илья Ильф относился к вещам с приязнью и уважением. Он обладал удивительно сбалансированными, можно смело сказать, гармоничными характером и умом, что не могло не сказаться на предметах окружающих его. Жену он выбрал под стать – Мария Николаевна Тарасенко-Ильф обладала великолепным, тонким, изысканным вкусом. Еще бы, она по профессии, да и по призванию была художницей. Вещи, которыми постепенно наполнялась квартира четы Ильфов, могут поведать многое не только о быте известных советских писателей 1920-1930-х годов, но и взаимоотношениях этой, пожалуй, идеальной супружеской пары.
Александра Ильинична Ильф прислала в Одессу фотографии деталей интерьера родительской квартиры. Ее пришлось оставить по вполне объяснимым причинам – женился внук Ильфа, сын Александры Ильиничны. Со многими любимыми и знакомыми с детства вещами пришлось расстаться, но кое-какие «осколки быта», немых свидетелей и участников той, прежней жизни, удалось сохранить. Ничего такого, что привело бы в восторг ушлого антиквара или аукциониста, но многое из заснятого на пленку не может не восхитить коллекционера, а также читателя, неравнодушного к прозе Ильфа и Петрова.
В романах соавторов до удивления много того, что на сухом музейном языке зовется предметами быта эпохи. Начнем с названий: они предметны почти на ощупь – и «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». А уж внутри, в тексте упоминаний вещей тысячи, да какие выразительные! Запоминаются так, как будто не читал о них, а видел наяву. Все эти гобелены «Пастух» и «Пастушка», костюм Бендера, валенки Тихона, новые и старые, которые «стояли в углу и воздуха тоже не озонировали», пыльная пальма, сданная Козлевичем в извозчичью чайную «Версаль», упоительно дорогие кальсоны и белые штаны, в которых ходят поголовно все обитатели Рио-де-Жанейро. Но лучше предоставить слово Ильфу и Петрову:
«Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны «Мертвые души», построена Днепровская гидростанция и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь «уйди-уйди», написана песенка «Кирпичики» и построены брюки фасона «полпред». В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно – как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода.
Предметы маленького мира хрупки, в отличие от идеологических твердынь. Чашки бьются. Но иногда их век оказывается дольше, а сами по себе чашки – интереснее, нежели эти самые твердыни. Как пишет Александра Ильинична в аннотации к фотографиям: «Хочет человек или не хочет, от рождения до смерти он окружен вещами. Одни вещи ему необходимы, без других трудно, третьи просто милы его сердцу.
То, что остается, иногда скажет о человеке не меньше, чем воспоминания современников. Воспоминания – это всего лишь слова, а предмет, которого когда-то касалась дорогая рука, – подлинный, настоящий.
Вот почему я поняла, что хочу сохранить (именно сохранить!) те немногие предметы, что принадлежали когда-то моему отцу Илье Ильфу и моей маме, которую все звали Маруся Тарасенко. Эти реликты полной любви жизни, начавшейся одесской осенью 1922 года и закончившейся смертью Ильфа в апреле 1937-го. Моей маме они были так дороги, что она не говорила никому, даже мне, о многом, и это многое стало мне известно только после ее кончины.
Письма, открытки, рисунки, наброски рукописей, записные книжки. Документы, справки, квитанции. Книги. Не только прижизненные издания знаменитых романов, но и растрепанные дореволюционные томики, которые Ильф покупал на книжном развале у Китайской стены в начале 1920-х.
Фотографии, сделанные Ильфом и его друзьями. Съемка Виктора Иваницкого рисует один день четы Ильфов весной 1933 года в Соймоновском проезде, напротив храма Христа Спасителя (они переехали осенью 1929 года). На этих снимках видны предметы, которые и сегодня у меня перед глазами, я могу взять их в руки. Другие предметы я помню с детства, но их уже нет. Вот почему мне захотелось оживить старую черно-белую фотосъемку – воспроизвести в цвете сохранившиеся предметы, чтобы вы посмотрели, какие они».
|
