Новейшая история культуры, в том числе и художественной, напоминает некрополь или кладбище, усеянное многочисленными вербальными «крестами», перечеркивающими чуть ли не в зародыше любое движение к креативности.
«Смерть бога, смерть живописи, смерть искусства, смерть автора, смерть истины» — весь этот перманентный апокалипсис обрушивается на наши бедные головы. Понятно, что такие ритуальные убийства совершались из лучших намерений.
Славный представитель франкфуртской школы утверждал, что после Освенцима невозможно писать стихи.
Но детей-то рожать еще можно? Пока продолжается человеческий род, не следует говорить «никогда». А пока мы живы, дышим, едим и отправляем естественные как впрочем, и неестественные надобности, пока чувствуем, думаем и общаемся, искусство своим робким стебельком будет пробивать любые монолиты, будь-то глыбы авторитетов или экспансия старых / «новых» медиа.
По фотографии бьют особенно сильно. Она представлялась убийцей искусства и, как неизбежное следствие, самоубийцей.
Совсем недавно, авторитетный исследователь писала о взгляде назад: «на путь, приведший к триумфальной послевоенной конвергенции искусства и фотографии, начавшейся в 1960-е, но с точки зрения нынешнего момента на закате двадцатого столетия, … подобный «триумф» необходимо взять в скобки того обстоятельства, что фотографию сегодня можно рассматривать лишь в преломлении неоспоримого факта ее исчезновения».
Это похоже на убедительное утверждение авторитета, о том, что впереди нет никакого столба, пока легковерный слушатель не ударяется об этот столб, и ему не становится больно.
Неоспоримый факт оспаривается живым и молодым человеком по имени Сергей Поляков. «Где-то, в какой-то момент времени среди хаоса и шума бытия возникает визуальное взаимодействие объектов живой либо неживой природы, в результате появляется некий смысл, возникает гармония, моя задача – почувствовать это и успеть, наиболее подходящим способом, зафиксировать это на пленку».
Художник, следуя чуду интуиции, видит нечто впечатляющее его, но не замечаемое другими. Он выделяет и отбирает этот сгусток пространства-времени из однородного потока реальности. Он использует все свои способности и ресурсы всех визуальных медиа (не только фото) для того, чтобы передать это впечатление Другому. Он по-своему и как все раскрывает самостоятельные ценности собственно медийного языка. И ничто не умирает. Ни реальность, ни автор, ни мастерство. И это искусство. Но для того, чтобы оно окончательно проявилось, необходим пятый компонент – Зритель, заметивший эти фотосерии в безбрежном океане «искусства в эпоху его воспроизводимости». Таким «первичным» зрителем становятся кураторы “Yatlo gallery”, которые открывают выставку Сергея Полякова “Конфликт ассоциаций» 15 марта. И это – действительно неоспоримый факт.
Михаил Рашковецкий.
