Среди многих прочих сравнений, художника легко сравнить с инструментом, изменяющим зрение. Конечно, человек много сложней приборов, изобретенных когда-то скрупулезными и старательными голландскими часовщиками, шлифовщиками линз. Поэтому ему, человеку и художнику, свойственно не только укрупнять или доводить до зримого состояния микроскопические предметы, но видеть незримое. Почти незримое. И передавать это видение другим. Геннадий Верещагин умеет видеть Одессу. Узнавать под слоями разбитой штукатурки, скособоченного известняка стен, искореженного металла фонарей ее величественную гармонию, ее терзающую душу красоту. И с точностью, достойной инструмента, а также — нежностью, достойной человека и художника, переносить эту красоту на свои цветные, светящиеся подобно драгоценным камням, офорты. Вы думаете, на офорте осколок Рима, момент парижской ночи или марсельский порт? Вглядитесь и узнайте — это она, Одесса, истребляемая и неистребимая.
Действительно — реплика Италии, Франции, Голландии. А как же иначе, коль строили город практически все европейские народы. Только многие подзабыли об этом. А графика Геннадия Верещагина возвращает не только зрение, но и память. В ней дышат новой тайной старые одесские стены, причуды барокко, стройность классических линий, прихотливые извивы модерна и запах белой акации. Сомневаетесь в том, что графическая работа может передать запах? Взгляните на работы Геннадия Верещагина, тогда сомнения покинут вас. Художник — очень сложный инструмент. Он может подарить вам то, что обычным глазом не увидишь.
Он дарит вам Одессу.
Елена КАРАКИНА
